Неточные совпадения
— Мама?
Встала, — отвечала
девочка.
«
Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро
встала и села к противоположному окну в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы, прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская мужа с женой.
Она
встала ему навстречу, не скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую хорошенькую
девочку, которая тут же сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Катерина Ивановна закусывала губы и сдерживала слезы; она тоже молилась, изредка оправляя рубашечку на ребенке и успев набросить на слишком обнаженные плечи
девочки косынку, которую достала с комода, не
вставая с колен и молясь.
— Пожалуй, можно, — сказал смотритель, обняв
девочку, всё смотревшую на Нехлюдова,
встал и, нежно отстранив
девочку, вышел в переднюю.
Марья Павловна, не
вставая с своего места, рассказала то, что произошло с
девочкой утром при выходе из этапа.
«Жениться на семнадцатилетней
девочке, с ее нравом, как это можно!» — сказал я,
вставая.
Воображение мое вдруг точно встрепенулось, как птица, и в памяти
встал давно забытый детский сон: снег, темный переулок и плачущая
девочка в серой шубке.
Феоктиста немедленно
встала и в комнате
девочек встретилась с Бахаревым, который шутливо погрозил ей пальцем и вошел к игуменье.
— Правда, правда, — подхватил Бахарев. — Пойдут дуть да раздувать и надуют и себе всякие лихие болести, и другим беспокойство. Ох ты, господи! господи! — произнес он,
вставая и направляясь к дверям своего кабинета, — ты ищешь только покоя, а оне знай истории разводят. И из-за чего, за что
девочку разогорчили! — добавил он, входя в кабинет, и так хлопнул дверью, что в зале задрожали стены.
— Браво, Тамарочка, так их! — закричала Манька, не
вставая с полу, растрепанная, белокурая, курчавая, похожая сейчас на тринадцатилетнюю
девочку.
Это была
девочка лет двенадцати или тринадцати, маленького роста, худая, бледная, как будто только что
встала от жестокой болезни.
Я долго на это смотрел, потому что все думал: не длится ли мне это видение, но потом вижу, что оно не исчезает, я и
встал и подхожу: вижу — дама
девочку мою из песку выкопала, и схватила ее на руки, и целует, и плачет.
Сверстов понял его и
встал на четвереньки; мгновенно же на спину к нему влезли маленький Лябьев, два дворовые мальчика и
девочка, которая была посмелее. Сверстов провез их кругом всей залы и, наконец, в свою очередь, скомандовал им: «Долой!» Дети соскочили с него и все-таки побежали было за ним, но он им сказал...
— У вас, любезный Ардальон Борисыч, зашалило воображение, — сказал он,
встал и похлопал Передонова по рукаву. — У многих из моих уважаемых товарищей, как и у меня, есть свои дети, мы все не первый год живем, и неужели вы думаете, что могли принять за мальчика переодетую
девочку?
По щеке у Лиды поползла крупная слеза и капнула на книжку. Саша тоже опустила глаза и покраснела, готовая заплакать. Лаптев от жалости не мог уже говорить, слезы подступили у него к горлу; он
встал из-за стола и закурил папироску. В это время сошел сверху Кочевой с газетой в руках.
Девочки поднялись и, не глядя на него, сделали реверанс.
Она объяснялась ему в любви, а у него было такое чувство, как будто он был женат на ней уже лет десять, и хотелось ему завтракать. Она обняла его за шею, щекоча шелком своего платья его щеку; он осторожно отстранил ее руку,
встал и, не сказав ни слова, пошел к даче. Навстречу ему бежали
девочки.
Он вел за руку нарядно одетую
девочку с пушистыми, почти белыми локонами, большими темными глазами на бледном, болезненном личике и с тем особенным, повелительным и нетерпеливым выражением, которое свойственно избалованным детям. Литвинов провел часа два в горах и возвращался домой по Лихтенталевской аллее…Сидевшая на скамейке дама с синим вуалем на лице проворно
встала и подошла к нему… Он узнал Ирину.
Встань, бедный самозванец.
Не мнишь ли ты коленопреклоненьем,
Как
девочке доверчивой и слабой
Тщеславное мне сердце умилить?
Ошибся, друг: у ног своих видала
Я рыцарей и графов благородных;
Но их мольбы я хладно отвергала
Не для того, чтоб беглого монаха…
Вставая на рассвете, она спускалась в кухню и вместе с кухаркой готовила закуску к чаю, бежала вверх кормить детей, потом поила чаем свёкра, мужа, деверей, снова кормила
девочек, потом шила, чинила бельё на всех, после обеда шла с детями в сад и сидела там до вечернего чая. В сад заглядывали бойкие шпульницы, льстиво хвалили красоту
девочек, Наталья улыбалась, но не верила похвалам, — дети казались ей некрасивыми.
Мать быстро
встала, прошелестев широкой юбкой, приняла девчонку у бабки и стала качать. Бабка начала молиться на косяк, а
девочка все дышала со змеиным свистом. Фельдшер сказал...
Три же
девочки остались в Фатьянове, под надзором мамзели, обучавшей их первоначальной грамоте и французскому языку. С борисовскими детьми прибыл в Новоселки их дядька, черномазый и кудрявый Максим, который, принося своим барчонкам утром вычищенные сапоги, непременно выкрикивал: «Петр Петрович», или: «Иван Петрович, извольте
вставать, се ляр де парле е декрир корректеман».
Владимир Сергеич
встал, обернулся и увидал сперва двух
девочек лет около десяти, в розовых ситцевых платьицах и больших шляпах, проворно взбегавших по ступеням террасы; вскоре за ними появилась девушка лет двадцати, высокого роста, полная и стройная, в темном платье. Все они вошли в комнату,
девочки чинно присели перед гостем.
Катерина Федосеевна
встала улыбаясь, и пошла к роялю, и вдруг, себе неожиданно, тоже вся закраснелась, и ужасно ей вдруг стало стыдно, что вот она такая большая, и уже двадцати четырех лет, и такая полная, а краснеет как
девочка, — и все это было написано на ее лице, когда она садилась играть.
Какое-то даже радостное чувство наполняло грудь
девочки, когда,
встав вместе с зарею, раным-рано, вооружась хворостиною, выгоняла она за околицу свое стадо.
— Он там — вон в этой комнате… Матреша! — спросила она
девочку. — Иван Кузьмич
встал?
Падая, тряпка развернулась, и в глазах Лёньки промелькнул голубой с цветами платок, тотчас заслонённый образом маленькой плачущей
девочки. Она
встала перед ним, как живая, закрыв собой казака, деда и всё окружающее… Звуки её рыданий снова ясно раздались в ушах Лёньки, и ему показалось, что перед ним на землю падают светлые капельки слёз.
Людоед всю ночь пил вино. И, когда он много выпил, ему захотелось опять есть. Он
встал и пошел в ту горницу, где спали мальчик с пальчик с братьями и 7
девочек. Он подошел к мальчикам, ощупал на них золотые шапочки и говорит: «Вот спьяну чуть своих дочерей не порезал». Оставил мальчиков и пошел к дочерям, ощупал на них мягкие шапочки и всех перерезал и заснул.
И куда только подевалась обычная апатия флегматичной толстухи — Пуд демонстративно отвернулась от меня, снова вошла в круг и
встала в позу. Гребенки запиликали плясовую,
девочки захохотали, и невольница-плясунья закружилась на месте с грацией резвящегося гиппопотама…
Прижимая только что полученную куклу к груди, не сводя с белокурой головки фарфоровой красавицы восхищенного взгляда, Дуня неохотно
встала в круг играющих. Шумная, суетливая толпа, веселый визг и хохот, беготня и возня пугали и смущали робкую, застенчивую от природы
девочку.
Маленькая девятилетняя карапузик-девочка покорно
встала со своего места и подошла к наказанным.
— Татьяна Шингарева? Ты? Опять ты?
Вставай и за черный стол марш! — прокричала она над ухом испуганной
девочки.
Крепко стиснув зубы, нахмурив брови и блестя загоревшимися глазами,
девочка с ненавистью перевела глаза на небрежно брошенную вышивку Палани, и самый образ Палани, насмешливый и торжествующий, как живой
встал в ее воображении.
И вдруг мой мозг прорезала острая как нож мысль: я забыла один грех! Да, положительно забыла. И быстро
встав с колен, я подошла к прежнему месту на амвоне и попросила стоявших там
девочек пустить меня еще раз, не в очередь, за ширмы. Они дали свое согласие, и я более твердо и спокойно, нежели в первый раз, вошла туда.
Стульчик проломился, и она упала на пол. Она
встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая — Михайлы Иванычева, другая средняя — Настасьи Петровнина, третья маленькая — Мишенькина.
Девочка легла в большую, ей было слишком просторно; легла в среднюю — было слишком высоко; легла в маленькую — кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.
— Ужасно трудно
вставать по утрам так рано, — жаловалась
девочка.
Тарочка и Митюша были особенно счастливы сегодня, что их друг Тася
встала наконец с постели, где пролежала три недели в тифозной горячке. Последствия ночного бегства и душевного волнения отразились на подточенном организме Таси. Она была на волосок от смерти. Но тщательный уход, a главное сильная, крепкая натура
девочки смогла вынести тяжелую болезнь, и Тася воскресла.
Девочки с сочувствием глядели на меня. Я молча
встал И ушел в сад.
В школе они застали послеобеденный класс.
Девочки и мальчики учились вместе. Довольно тесная комната была набита детьми. И тут стоял спертый воздух. Учитель — черноватый молодой человек с чахоточным лицом — и весь класс
встали при появлении Станицыной.
Встала потихоньку, богу помолилась, взяла тулупчик тот самый, что ее лесничиха укрыла; и, понимаешь, с ней на печке лесникова
девочка лежала, одних годочков с ней, — она эту
девочку укрыла тулупчиком, а с нее взяла бабью кофту и накинула на себя.
— Хорошо, папа, — ответила
девочка и, тихо
встав из-за стола, оперлась на подставленную ей отцом руку и вышла вместе с ним из комнаты, осторожно ступая, точно боясь новой, незнакомой ей обстановки.
Даша, изумленная, смущенная от всего происходившего перед её глазами, бросилась между кроватями,
встала между
девочками, заслоняя одну от другой своим собственным худеньким телом. Последние только сейчас заметили ее и, неистово взвизгнув, бросились под одеяла, проворно закрылись ими с головами, оставив на свободе одни только раскрасневшиеся, взволнованные мордашки.
Волосы положительно
вставали дыбом у князя Василия при одной мысли, что и с его чистой
девочкой может случиться что-либо подобное, и он наконец решился поехать в Александровскую слободу бить челом царю о дозволении временно отъехать в свою дальнюю вотчину, для поправления здоровья и по хозяйственным надобностям.
Она
встала и, как шаловливая
девочка, потянула его за руку через все комнаты.
Валя побежал к няне и стал просить у нее тридцать копеек. Няня сказала, что довольно двадцать, и достала ему из сундучка деньги. И он, обходя отца, который только что
встал после вчерашней тяжелой ночи, курил и читал газеты, отдал двугривенный
девочкам и, пересыпав ягоды в тарелку, напустился на них.
И Наташа
встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15-тилетние
девочки.
Пизонский развздыхался. Необъятная любовь и нежность овладели его сердцем. Он сразу решил, что никак не может оставить здесь этих
девочек, и, дождавшись возвращения Пустырихи домой, попросился у нее переночевать. Ночью Пизонский все
вставал и наведывался к детям, а утром, забывая собственную беспомощность и бесприютность, стал умолять старуху, чтобы она отдала ему сироток.